Знаете, Джим - это такой человек, которому ты расскажешь обо всем, что тебя беспокоит, он поймет и даст тебе грустный брофист, а потом заставит смешно раскрасить морду косметикой, чтобы фотографироваться и кричать с символизма кривой подводки на своих веках. Кривая подводка - это мое неумение быть женственным.
Новая кличка - Лу, мне очень нравится, она звучит мягко и спокойно, это та кличка, которая укутает тебе в плед и подогреет молока с медом, чтобы не болело горло. Лу - это Люсьен. Джим говорит, что Ла Шанс, а я вспоминаю Карра и пытаюсь абстрагироваться от жгучей боли Гинзберга.
У меня всегда были странные идеалы для подражания.
Выходные я провел превосходно. Точнее, еще не провел, осталось воскресенье, но я уже знаю, как оно протечет, или думаю, что знаю.
В пятницу я позвал Джима пересматривать первый сезон Дворецкого, чтобы разобраться в третьем и выстроить полную картину происходящего, однако мы смотрели третий и дико угорели по Себастьян/Сиэль, потому что мангаки - толстые тролли, хотя мы и не шипперы. Пришли к выводу, что третий сезон по хронологии примерно рядом с первым, потому что там уже мертва Ангелина, но еще жив инспектор. Сиэль инсценировал свою смерть (конец второго сезона) двадцатого августа 1889-того, а в, кажется, девятой серии третьего упоминается, что на дворе восьмое февраля того же года. Такие пироги, ждем конца сезона.
На следующий день он пошел гулять с Джонсом, а я отправился в кино на "Бегущего" и впечатление осталось скорее приятное, чем нет, а потом присоединился к ним. С Джонсом сложно общаться, особенно Джиму, он говорит, что боится сказать что-либо не так и тщательно подбирает слова, а я не люблю, когда собеседник не замечает, что тебе неприятна тема разговора и нетерпимо относится к некоторым твоим заскокам. Ты в тринадцать был ребенком - я за тебя рад, но незачем выставлять меня идиотом, если мне неинтересно копаться в песочнице.
Потом мы с мамой и Джимом поехали в торговый центр и здорово провели время - Джим грабил магазины на предмет странных вещей (ему приглянулось салатовое пальто из искусственной шерсти), а я снимал его подвиги (нужно же кому-то запечатлеть героя) и вешал все вещи назад, потому что тот увлеченно бежал к новому ебанутому предмету гардероба. А еще я стеснялся-стеснялся-стеснялся, ибо консультанты смотрели на нас так, будто хотели отделить наши головы от тела с помощью пилки для ногтей за то, что мы трогали вещи, которые не собирались покупать.
Вечер закончился тем, что мы смотрели волчонка и орали с фотографий, сделанных за день.
А сейчас Джим уже спит, и я думаю, что он - лучшее, что случилось со мной за последние полгода.
Новая кличка - Лу, мне очень нравится, она звучит мягко и спокойно, это та кличка, которая укутает тебе в плед и подогреет молока с медом, чтобы не болело горло. Лу - это Люсьен. Джим говорит, что Ла Шанс, а я вспоминаю Карра и пытаюсь абстрагироваться от жгучей боли Гинзберга.
У меня всегда были странные идеалы для подражания.
Выходные я провел превосходно. Точнее, еще не провел, осталось воскресенье, но я уже знаю, как оно протечет, или думаю, что знаю.
В пятницу я позвал Джима пересматривать первый сезон Дворецкого, чтобы разобраться в третьем и выстроить полную картину происходящего, однако мы смотрели третий и дико угорели по Себастьян/Сиэль, потому что мангаки - толстые тролли, хотя мы и не шипперы. Пришли к выводу, что третий сезон по хронологии примерно рядом с первым, потому что там уже мертва Ангелина, но еще жив инспектор. Сиэль инсценировал свою смерть (конец второго сезона) двадцатого августа 1889-того, а в, кажется, девятой серии третьего упоминается, что на дворе восьмое февраля того же года. Такие пироги, ждем конца сезона.
На следующий день он пошел гулять с Джонсом, а я отправился в кино на "Бегущего" и впечатление осталось скорее приятное, чем нет, а потом присоединился к ним. С Джонсом сложно общаться, особенно Джиму, он говорит, что боится сказать что-либо не так и тщательно подбирает слова, а я не люблю, когда собеседник не замечает, что тебе неприятна тема разговора и нетерпимо относится к некоторым твоим заскокам. Ты в тринадцать был ребенком - я за тебя рад, но незачем выставлять меня идиотом, если мне неинтересно копаться в песочнице.
Потом мы с мамой и Джимом поехали в торговый центр и здорово провели время - Джим грабил магазины на предмет странных вещей (ему приглянулось салатовое пальто из искусственной шерсти), а я снимал его подвиги (нужно же кому-то запечатлеть героя) и вешал все вещи назад, потому что тот увлеченно бежал к новому ебанутому предмету гардероба. А еще я стеснялся-стеснялся-стеснялся, ибо консультанты смотрели на нас так, будто хотели отделить наши головы от тела с помощью пилки для ногтей за то, что мы трогали вещи, которые не собирались покупать.
Вечер закончился тем, что мы смотрели волчонка и орали с фотографий, сделанных за день.
А сейчас Джим уже спит, и я думаю, что он - лучшее, что случилось со мной за последние полгода.